Мы живём на границе - Страница 28

– Откуда это?! – выдохнул он потрясение.

– Мы это все случайно нашли, – сказал Володька. – Два года назад… Тут много всего было – рация, форма, еда, только все попортилось. А ЭТО было смазкой залито.

– Тут линия фронта проходила, – пояснил Петька. – Ну и кто-то заложил базу… Не поймешь, то ли немцы для диверсантов, то ли наши для партизан… Вот, короче.

– И самое главное, – Глеб, возившийся с лампой, повернулся к Сергею, и лицо у него было строгое. – Ты, может, думаешь, что мы это, как детишки оставили – поиграться, пострелять? Нет… Мы это НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ оставили. Если ЧТО, – у нас база есть, оружие и боеприпасы на первое время. Вот так. Чтобы не было, как в Чечне, где наших четверть миллиона жило, а их духи на одной наглости выгнали…

Сергей ходил вдоль стеллажей, касаясь рукой того, что на них лежало.

– Тут же не на четверых, тут на четыре десятка, – сказал он потрясенно.

– На восемь человек, полностью вооруженных, – уточнил Мирослав. – Мы так рассчитываем, что В СЛУЧАЕ ЧЕГО к нам кое-кто еще присоединится. Но пока помалкиваем.

– Это ж подсудное дело, – голос Сергея звучал восхищенно.

– Да, – гордо сказал Глеб. – А что нам делать и на кого надеяться, если у нас на всю страну три боеготовых дивизии и четыре боеготовых бригады? Или ты думаешь, у отца автомат в милиции зарегистрирован? Нас бы еще в середине девяностых всех зарезали, если б мы что-то регистрировали.

– Ё-моё! – Сергей снова начал блуждать вдоль стеллажа. Петька давал пояснения:

– Вот ДП, то есть "дегтярь-пехотный" 27-го года. Хорошая штука, но тяжел, зараза, и магазин маленький, всего сорок семь патрон, да и неудобно с таким блином сверху… Вот, видишь – ППШ, их у нас шесть целых, отличная вещь, но бронежилеты не берет; правда боевики бронежилетов и не носят… Вот СВТ, самозарядки Токарева, их четыре – капризные и отдача убойная, зато мощные… Вон две снайперки мосинских, оптика ничуть не пострадала…. И пистолеты есть – шесть ТТ и два "вальтера"… А это, на пивные банки похоже – это немецкие гранаты осколочные…

– Я раньше думал, что у них такие… – Сергей рассматривал гранаты, – ну, на длинных ручках. Они их ещё за голенищами носили…

– Да, такие тоже были… Вот патроны, патронов много, только к "вальтерам" мало, а так полно; тэтэшные и к пэпэша подходят, а эсвэтэшные – и к пулемету, и к снайперкам… Видишь, упакованы герметично, а эти уже мы распечатывали… А вот тут взрывчатка, тротиловые шашки – видишь, тоже герметично все, а это тоже мы опробовали… Тут шнур запальный… Разгрузки охотничьи, мы сами покупали и переделывали. И рюкзаки, и спальники… Вон там керосин, до фига, это еще старые запасы, а бензин мы запасли, и масло машинное – это для "молотовского коктейля"…

– Ну и да-а… – только и сказал Сергей, обхватывая себя руками за плечи. – А если я растреплюсь, то что – утопите?

– Не растреплешься, – уверенно сказал Глеб. Сергей помолчал, кивнул:

– Не растреплюсь… Даже если… когда мои найдутся и я уеду, я вое равно буду молчать, а если что – доберусь к вам. Честно. Но это!.. – он помотал головой: – Как в кино про Велика Отечественную, правда!

– А чем мы хуже? – спросил Глеб. – Ничем. Это просто кому-то НАДО, чтобы мы были хуже. Я читал старую книжку про тогдашних ребят, вон, и Серб читал и Володька, а Петька у нас неграмотный… – все посмеялись, и Глеб продолжал: – Казьмин Володя, он был младше нас, а защищал Брестскую крепость. И из плена бегал девять раз его ловила, били, снова сажали, а он все равно… И на десятый сбежал, в партизаны… Марат Казей – три эшелона взорвал, а в последнем бою себя и эсэсовцев подорвал гранатов… И сколько таких было? Про них уже и не помнят почти… А мы чем хуже? Вон, Дэцл. Про него столько шутят, а помнишь, как он в "Последнем Герое" себя показал? И по хозяйству, и на рыбалке, и в соревнованиях… Музычка у него придурочная, а сам-то оказался хороший парень…

– Ждали, ждем, – сказал Мирослав,

– Все ходили грязные,
Оттого сделались похожие.
А под дождем
Оказались разные.
Большинство – честные. Хорошие…

Это ваш Башлачев. И еще… – он задумался, пошевелил губами и прочел:

– И можно жизнь свою прожить иначе.
Можно песенку оборвать.
Только… вырастет новый мальчик -
За меня, гада, воевать…

– Это тоже он.

– Короче, я с вами, – твердо сказал Сергей. Подумал и опросил: – А пострелять можно будет?..

…Перекупаться можно даже в обалденно жаркий день. Что и произошло со всеми пятерыми. Они выползли на раскаленный песок и растянулись на нем, стараясь не корчиться от холода и постепенно оттаивая – слышалось только пыхтение. Наконец, Глеб приподнялся и сообщил:

– А вечер-то уже скоро… Давайте дров подсоберем и для костра все приготовим, а то ахнуть не успеем – придется в темноте по кустам шариться… Подъём, подъем, – он встал и с удовольствием попинал безвольные тела. – Ну, собираем раскиданные мослы и вперед, живей!

Угрозами физического насилия ему удалось заставить всех таскать хворост – настоящих дров тут было не найти – и через полчаса на краю пляжа возле кустов выросла громадная куча, но все исцарапались, пообжигались крапивой и накормили пересиживавших жару в кустах комаров. Все взмокли и с удовольствием еще раз искупались, но недолго, а потом опять попадали на песок, но уже в тень, протянувшуюся на две трети пляжа – дело в натуре шло к вечеру.

– Давайте в карты сыграем, – предложил Володька. Мирослав, закрывавший локтем лицо, заинтересованно приподнял руку: